Груз особой важности
31 декабря 1941 года водитель 390-го автобата старшина Максим Емельянович Твердохлеб по льду Ладожского озера, по «Дороге жизни», попав под огонь немецких истребителей, несмотря на ранение и сильное повреждение машины, доставил в блокадный Ленинград «груз особой важности». На каждом ящике в кузове его «полуторки» была надпись «Детям героического Ленинграда»
Зима. Декабрь. Тридцать первое.
Блокада. Сорок первый год…
Свой самый ценный в жизни груз, наверное,
По ладожскому льду «полуторка» везёт.
А я водитель с опытом, Максим меня зовут,
И половина пройдена пути.
Особый груз… Особенный маршрут –
Любой ценой, но нужно довезти!
Заухали зенитки – не к добру…
Немецкий, значит, рядом самолёт…
Ну, ничего… Не в первый раз! Пройду!
Не подвела б машина, выдержал бы лёд…
Вот в небе пара «Мессеров» идёт…
«Полуторка» на льду как на ладони…
На боевой заходят разворот,
Сейчас машину залпами догонят!
Дал очередь, а я по тормозам. Промазал!
За ним второй и тоже мимо бьёт!
Не нравится, заразы?! И я снова «газу»,
А «Мессеры» на новый разворот.
Врёшь! Не возьмёшь! Любой ценой доставить надо!
Там в кузове сегодня не снаряды и не мины,
Для маленьких героев Ленинграда
Там в ящиках фанерных… мандарины!
А немец снова приготовился стрелять,
На встречных курсах с двух сторон идут,
Решили в огненные клещи взять
Машину беззащитную на льду.
Тут по инструкции – вон из машины в снег!
В живых остаться, а машину позже подберут.
Но только не сегодня, нет!
Там мандарины! И они в мороз умрут!
Прошили очередью раз, прошили и второй,
Дымится радиатор, вдребезги стекло,
В крови лицо, рука – я ранен, но живой,
Разбитый руль, машина – в решето.
А немцы, расстреляв боекомплект,
Сверкнув паучьим на крыле крестом,
Решили - выживших в машине нет,
И взяли курс на свой аэродром.
Сейчас бы только завелась машина…
Ну, милая, давай! Не подведи!
У нас же груз особый! Мандарины…
Любой ценой, но надо довезти!
Попробовал - и завелась! Не подвела!
Ну, слава Богу! Продолжаем путь,
Хоть и дымится радиатор, нет стекла
И руль разбитый, но доедем как-нибудь.
И мы доехали… Мы всё-таки смогли…
И мандарины, и «полуторка», и я…
И мне потом с трудом ребята помогли
Разжать ладони от разбитого руля.
В машине насчитали сорок девять дыр,
А я, открыв сведённый судорогой рот,
Спирт медицинский, словно воду, пил
За мандарины, за Победу и за Новый год…
